Я сильно заболел тобой. Лекарств нет. Искать не буду. Я буду болеть. Всю жизнь. (с)
В это воскресенье принимал участие в промежуточных выборах в Черкасскую обласную раду от ВО "Свобода". Победил наш кандидат, посему празднуем. Вчера на заседании данного политического объединения было принято решение принять меня в его ряды, и назначить главой районной избирательной комиссии. Неожиданное признание заслуг. Но мне нравится, ибо надо что-то делать для страны существенного. А выборы предстоят парламентские, загадочные,... и по старому закону.
Что происходит у нас в стране кроме войны? Много всего. Младший брат мой занял третье место во Всеукраинском литературном конкурсе посвященном Майдану. На следующей неделе едет во Львов получать премию. Он в этом году поступил на магистратуру исторического факультета. Так что да, я горжусь своим младшим братом.
И парочка статей на злобу дня.
Чем туманнее изъясняется Путин, тем яснее говорят его партнеры
1 СЕНТЯБРЯ 2014, АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ
Уровень общения российской власти с подведомственным населением (а заодно и с окружающим миром) достиг нового, невиданного доселе уровня. Раньше подобострастный «корреспондент» озвучивал заранее написанные ему вопросы главному начальнику страны. А тот сообщал свои взгляды городу и миру. Воскресное интервью Путина "Первому каналу" нарушило эту схему. Президент изъяснялся чрезвычайно туманно, в стиле дельфийского оракула. И тут же появился верховный жрец – главный спец по толкованию слов лидера, он же пресс-секретарь Дмитрий Песков.
Вчера вечером все пытались расшифровать, что именно скрывается за путинской «рекомендацией» Киеву: «Нужно немедленно приступить к субстантивным, содержательным переговорам, и не по техническим вопросам, а по вопросам политической организации общества и государственности на Юго-Востоке Украины с целью безусловного обеспечения законных интересов людей, которые там проживают». Многие эксперты, например, академик Алексей Арбатов, пришли к выводу, что Кремль дает понять: он готов признать полу-Новороссию как независимое государство. Но нет, Песков дает прямо противоположную, впрочем, тоже весьма туманную интерпретацию: «Появились трактовки, что, дескать, президент говорил о том, что это переговоры о государственности Востока Украины. Если просто почитать его заявление, то понятно, что это не так. Президент говорил о тех самых инклюзивных переговорах, необходимость которых была акцентирована достаточно давно еще в документах, которые подписывались в самых разных форматах». Песков отрицал категорически, что слова Путина можно рассматривать как угрозу возможного признания Новороссии Россией. «Абсолютно нет. Это совершенно ясно из заявления президента, и это абсолютно неверная трактовка… Конечно, только Украина может договориться с Новороссией, принять во внимание интересы населения Новороссии, и только таким образом может быть достигнуто политическое урегулирование. Это те самые инклюзивные переговоры, которые должны определить взаимоотношения с восточными регионами, то есть это переговоры внутри Украины, касающиеся внутриукраинского устройства. С тем чтобы интересы восточных регионов этой страны, интересы «Новороссии» учитывались: как, в какой степени, с помощью каких механизмов и так далее – вот что имелось в виду», – настойчиво убеждает переводчик с путинского.
Согласитесь, получается так себе, по-прежнему невнятно. Чего же добивается Россия – то ли отделения Новороссии от Украины, то ли по-прежнему некоей «федерализации»? Подозреваю, сие происходит из-за того, что Путин просто не знает, что говорить. Вот подчиненная журналистка подбрасывает начальнику повод для возмущенных филиппик: «Порошенко заявляет о том, что Россия начала вторжение, произносит слово „вторжение“, которое повторяют некоторые западные лидеры. Обама и Меркель не говорят слов „вторжение“, тем не менее, обещают нам санкции. Что это?»
Казалось бы, первое, что должен сделать Путин, так это заявить, что никакого вторжения нет. Однако вместо этого он начинает демагогически учить своих западных оппонентов тому, чем являются европейские ценности: «Поддержание государственного переворота, вооруженный захват власти и подавление несогласных с помощью вооруженных сил, это что, современные европейские ценности, что ли? И мне кажется, что нашим коллегам нужно об этом напомнить, об их собственных идеалах». И это вместо того, чтобы подтвердить или опровергнуть факт вторжения…
Любопытно, что путинские упражнения в софистике раздражают уже не только западных лидеров. Вот, выступая на Селигере, он довольно своеобразно похвалил лидера Казахстана Нурсултана Назарбаева: «Он сделал уникальную вещь. Он создал государство на территории, на которой никогда государства не было». По мнению экспертов, Путин хотел выразить раздражение тем, что Астана не поддержала позицию Москвы по Украине. Очевидно, полагал, что очень тонко намекнул на то, что не только украинская, но и казахская государственность сомнительна. Но Назарбаев не стал обращать внимание на то, что угроза его стране закамуфлирована славословиями в его адрес. Он отреагировал сразу и жестко. «Если правила, которые были установлены в договоре, не выполняются, Казахстан имеет полное право отказаться от членства в Евразийском союзе. Астана никогда не будет в составе организаций, которые представляют угрозу независимости Казахстана», — заявил он в интервью телеканалу «Хабар».
Подозреваю, что по мере развития украинского кризиса позиция России будет становиться все менее пригодной для вербализации. Путин будет говорить все более туманно и витиевато. А его собеседники – все более определенно.
Военная доктрина обоснует право на захват
2 СЕНТЯБРЯ 2014, АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ
Удивительно, но факт. Официальный представитель Кремля, помощник президента Юрий Ушаков подтвердил историю, которая уже несколько дней гуляла по страницам мировой печати. Журналисты утверждали, что на заседании Европейского совета глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу сообщил о телефонном разговоре с Владимиром Путиным: «Когда спросил его о русских войсках, которые пересекли границу с Украиной, то лидер России перешел к угрозам: «Не это на самом деле проблема, если я захочу, то возьму Киев за две недели».
И вот теперь президентский помощник утверждает, что все это, мол, «вырвано из контекста и имело совершенно другой смысл». Ей-богу любопытно, в каком же контексте обещание взять за две недели столицу другого государства может иметь какой-то иной смысл, кроме прямой угрозы? Посему Ушаков не столько пытался объяснить, что же главный начальник имел в виду, сколько обижался, что Баррозу поступил совершенно не по-пацански, разгласил содержание разговора: «Это некорректно, это выходит за рамки дипломатической практики, если это было сделано. Это вообще мне представляется просто недостойным серьезного политического деятеля». Как бы то ни было, история эта отличным образом показывает направление мысли Верховного главнокомандующего: трепещите все вокруг, не захотели добровольно вливаться в путинский «русский мир», заставим силой. За две недели, двумя парашютными полками.
И, конечно же, ничего удивительного, что в связи с этим кардинальным изменением целей российской военной политики потребовалась и модификация Военной доктрины страны. О чем и поведал РИА «Новости» заместитель секретаря Совета безопасности Михаил Попов. Он сообщил, что Россия до конца 2014 года примет уточненную Военную доктрину «в связи с появлением новых угроз для государства». Попов пояснил, что уточнение военной доктрины продиктовано внешнеполитическими факторами: расширением НАТО, проблемой ПРО и ситуацией на Украине и вокруг нее. Но отдадим должное чиновнику. Он сразу назвал главную причину смены доктрины: «Помимо классических форм и способов применения вооруженных сил, в борьбе ведущих государств мира за свои интересы типичными стали "непрямые действия", использование радикальных и экстремистских организаций, частных военных компаний и задействование протестного потенциала населения. Особое значение придается работе в информационной сфере». Заметьте, протестный потенциал населения рассматривается как военная угроза.
Российские начальники несколько лет бились над тем, как вербализировать в военных терминах страх самого главного начальника перед «цветными революциями». Первая попытка объяснить, как с народным протестом можно бороться военными средствами, была предпринята в конце мая на конференции Минобороны. Главной темой как раз и стали «цветные революции». В ходе конференции военные руководители сделали сенсационный вывод: все «цветные революции» представляют собой новую форму войны. «Цветные революции» всё больше обретают форму вооружённой борьбы, разрабатываются по правилам военного искусства, при этом задействуются все имеющиеся инструменты», — констатировал в своем выступлении министр обороны Сергей Шойгу. Идея была развита начальником главного оперативного управления генштаба Владимиром Зарудницким: «Сначала военный потенциал… стран, организующих свержение неугодного правительства, используется для открытого давления на него. Цель этого давления — не допустить использования силовых структур для восстановления законности и порядка. Затем, с развертыванием оппозицией военных действий против правительственных войск, иностранные государства осуществляют военную и экономическую помощь мятежникам. В дальнейшем коалицией стран… может проводиться военная операция с целью разгрома правительственных войск и оказания содействия силам вооруженной оппозиции в захвате власти».
Этот сценарий до деталей совпадает с тем планом, которые реализует Москва на Юго-Востоке Украины: сначала она задействовала собственные Вооруженные силы, чтобы не позволить украинским силовым структурам справиться с сепаратистами, оказывала поддержку этим силам, направляя в район конфликта вооружение и инструкторов, а потом перешла к непосредственному вторжению. В этом контексте аннексия Крыма и действия сепаратистов на Юго-Востоке Украины могут рассматриваться как некая «цветная контрреволюция», когда Москва сама действует теми методами, которые она приписывает Западу.
Теперь, очевидно, подобные действия получат свое теоретическое обоснование в Военной доктрине. Точно также достойное теоретическое обоснование получит и уверенность Путина, что он может захватить любую столицу за две недели…
Полгода спустя
28 АВГУСТА 2014 г. ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ
Наши бабушки получали похоронки, в которых было написано: «выполняя свой воинский долг, пал смертью храбрых...»
Табличка «солдат номер девять» на безымянной могиле — это какой-то окончательный государственный позор.
Исчезновение и этих табличек, массовые неизвестные захоронения, запугивание родных и угрозы журналистам, которые пытаются узнать правду, — это уже прямое свидетельство того, что мы имеем дело не с государством, а с обезумевшей бандой.
Бывают странные сближения, предупреждал Пушкин; позор братоубийственной войны с Украиной оправдывает сегодня человек по фамилии Шевченко. «Если их убьют, — в эфире «Эха Москвы» успокоил этот господин родителей погибших и тех, кто еще погибнет, — родственники должны знать, что их родные и близкие, которые принимали присягу, тем самым обязались умереть, если им это скажет начальник».
Я хотел бы прокомментировать эту ересь полной цитатой присяги.
«Я, (фамилия, имя, отчество), торжественно присягаю на верность своей Родине – Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать её Конституцию и законы, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно выполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество».
Скажите, в Конституции страны, в ее законах и уставах что-нибудь сказано про необходимость оккупации Востока Украины, тайную поддержку бандитов, наемничество? Известно ли нашим солдатам и командирам словосочетание «преступный приказ»?
Они все преступники. Только те, которых кидают в эту мясорубку, — преступники по невежеству, и они платят за свое невежество своими жизнями, а вот те, кто их кидает туда — это уже настоящие, циничные военные преступники. Это Гаага в чистом виде. И Путин, если доживет, будет, разумеется, сидеть в Гааге.
Теперь это — без вариантов.
И что самое печальное, он это знает. И поэтому уже смертельно опасен.
Мы сегодня — заложники авантюристов, которые все проиграли и, не желая признать проигрыш, повышают ставки и ставят страну и уже весь мир на грань уничтожения.
Вот куда приводит массовое воодушевление, вот чем заканчиваются высокие рейтинги и крики «хайль». Вот вам Липницкая, тройной аксель и всенародные торжества по поводу победы в медальном зачете.
Это было всего полгода назад. И я осторожно предупреждал тогда, чем может обернуться это радостное ослепление, на что может пойти энергия этого национального подъема. И все вокруг визжали, требуя, чтобы я извинился перед Родиной за сравнение Сочи с берлинской Олимпиадой 1936 года.
Сегодня я хочу спросить: вы по-прежнему требуете от меня извинений? Вы по-прежнему не видите аналогий?
А умирать будете?
Юрий Андрухович, 02.09.14 15:33
Помню тот день, 12 июня, когда из Донбасса поступила новость о целых двух танках у сепаратистов. Это был шок, как всегда. Откуда, черт побери ?! Нет, ну ясно откуда - из России. Но что это значит, это новое безумие? Неужели "он" и эту черту переступил?
Чуть позже в сетях начали самоуспокаиваться: это не настоящие боевые танки, а снятые с постаментов танки-памятники. Они, сепара, их только для понтов гоняют. Понятно, что успокаивались мы недолго, и реальность, тоже как всегда, оказалась более жестокой.
Сейчас, два с половиной месяца спустя, речь идет о десятках, если не сотнях вражеских танков. В какой-то мере мы даже привыкли к тому, что они проникают. Шока от этого уже не бывает. Это тогда, перед 12-м июня, мы наивно полагали, что наша граница на востоке надежно заблокирована. А потом подтвердились слухи, что она существует только на картах.
И все же я удивляюсь Путину. Если он выбрал эту издевательски-придурковатую манеру общения с миром и "на голубом глазу" плетет о каких-то, например, "заблудившихся десантниках", то почему бы ему и в постаментные танки не поиграть? Их же действительно там Донбассе на постаментах сотни. Мог бы и озвучить версию - чисто по приколу. Сняли с постаментов, поставили на ход - вот и воюют сейчас. Пусть бы все эти западные умники-эксперты потом с неделю бились над опровержениями и спутниковые снимки показывали.
Путин стебется, и это плохо для человечества в целом. Но еще хуже то, что западные лидеры все равно к нему обращаются и просят объяснений. Впечатление такое, что им больше всего нужно хотя бы что-то от него услышать. Что-нибудь, ну пожалуйста. Им кажется, что это диалог. Пусть это будет очередная абсолютно издевательская ложь, тупая отмазка - они проглотят. Они как зеницу ока ценят тот факт, что он вообще еще отвечает. Им может казаться, что пока он отвечает, он безопаснее. В их ментальности, пожалуй, элементарно не укладывается это раздвоение: с одной стороны откровенно валять дурака, формулируя на внешний мир всевозможные позитивно-пустые месседжи, с другой - хладнокровно и на полном серьезе делать дальше свое. То есть шаг за шагом наращивать свою преступную агрессию. Интересно, западные лидеры все еще думают, что у нее есть предел?
На самом деле с этой чертой все примерно так же, как и с нашей границей на востоке. Вроде есть, но нет. Должна бы быть, но не имеется.
У Путина ее нет. А у Запада? Или он уже определился, где именно должен начаться его вооруженное сопротивление? Потому что в этой истории просматривается определенная очень четкая закономерность. Хватает Обаме сотый официально отметить, что его страна не будет воевать на украинской территории, как тут же, буквально в течение часа-двух, на эту же украинскую территорию вползает очередная сотня российских танков. Путин реагирует моментально. Каждое заверения Запада о недопустимости для него любых военных действий Путин воспринимает как прямое поощрение: о'кей, проглотят и это. Будут, конечно, снова звонить - слеплю им снова горбатого.
Я все понимаю. Воевать и дорого, и неудобно, и очень рискованно. Особенно для демократических систем. Особенно если "дорого" для них решающий фактор. Тираниям это удается значительно лучше, хотя - внимание, Россия! - для многих из них это закончилось летальным исходом. И не просто летальным, а очень даже летальным, катастрофически.
Но демократиям все же тяжелее. Я видел документальные кадры 1939 года с резко недовольными физиономиями парижан, которых заставляют - и это в мирной Европе, в солнечном счастливой Париже! - учиться пользованию противогазом. На их лицах сплошное раздраженное "зачем". Гитлер захватил Гданьск? И что нам теперь - воевать? Вообще Гданьск немецкий город, Гитлера надо по большому счету понять. Так что отстаньте вы со своим Гданьском, мы не будем за него умирать. Договаривайтесь с этим сумасшедшим любой ценой, потому что мы войны не хотим и не воспримем.
Пришлось, однако, вскоре воспринимать.
Сравнения с 1938 и 39-м годами уже, как справедливо и не раз отмечено, набили оскомину. И все же я не удержусь, ибо вот и снова вспоминаю наш еще майский разговор с Адамом Михником. "Не будете умирать за Донецк? - обращался Адам не столько к берлинской публике, как к западным лидерам, физически, правда, отсутствующим. - За Киев тоже? И за Львов нет? Может, хотя бы за Таллинн или за Ригу? Скажите наконец Путину, за что вы точно будете умирать!"
Ему громко и бурно аплодировали. Похоже на то, что в той театральной зале тогда собрались исключительно единомышленники.
Но западные лидеры, похоже, ничего этого так и не услышали. Ни в тот раз, ни тысячи других. Однако сложные и неудобные решения, которые они обязательно примут, все равно никуда не денутся.
Точнее - им от этих решений, как и от исторической ответственности, никуда не деться. Не получится. Кремлевский партнер не даст.
Что происходит у нас в стране кроме войны? Много всего. Младший брат мой занял третье место во Всеукраинском литературном конкурсе посвященном Майдану. На следующей неделе едет во Львов получать премию. Он в этом году поступил на магистратуру исторического факультета. Так что да, я горжусь своим младшим братом.
И парочка статей на злобу дня.
Чем туманнее изъясняется Путин, тем яснее говорят его партнеры
1 СЕНТЯБРЯ 2014, АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ
Уровень общения российской власти с подведомственным населением (а заодно и с окружающим миром) достиг нового, невиданного доселе уровня. Раньше подобострастный «корреспондент» озвучивал заранее написанные ему вопросы главному начальнику страны. А тот сообщал свои взгляды городу и миру. Воскресное интервью Путина "Первому каналу" нарушило эту схему. Президент изъяснялся чрезвычайно туманно, в стиле дельфийского оракула. И тут же появился верховный жрец – главный спец по толкованию слов лидера, он же пресс-секретарь Дмитрий Песков.
Вчера вечером все пытались расшифровать, что именно скрывается за путинской «рекомендацией» Киеву: «Нужно немедленно приступить к субстантивным, содержательным переговорам, и не по техническим вопросам, а по вопросам политической организации общества и государственности на Юго-Востоке Украины с целью безусловного обеспечения законных интересов людей, которые там проживают». Многие эксперты, например, академик Алексей Арбатов, пришли к выводу, что Кремль дает понять: он готов признать полу-Новороссию как независимое государство. Но нет, Песков дает прямо противоположную, впрочем, тоже весьма туманную интерпретацию: «Появились трактовки, что, дескать, президент говорил о том, что это переговоры о государственности Востока Украины. Если просто почитать его заявление, то понятно, что это не так. Президент говорил о тех самых инклюзивных переговорах, необходимость которых была акцентирована достаточно давно еще в документах, которые подписывались в самых разных форматах». Песков отрицал категорически, что слова Путина можно рассматривать как угрозу возможного признания Новороссии Россией. «Абсолютно нет. Это совершенно ясно из заявления президента, и это абсолютно неверная трактовка… Конечно, только Украина может договориться с Новороссией, принять во внимание интересы населения Новороссии, и только таким образом может быть достигнуто политическое урегулирование. Это те самые инклюзивные переговоры, которые должны определить взаимоотношения с восточными регионами, то есть это переговоры внутри Украины, касающиеся внутриукраинского устройства. С тем чтобы интересы восточных регионов этой страны, интересы «Новороссии» учитывались: как, в какой степени, с помощью каких механизмов и так далее – вот что имелось в виду», – настойчиво убеждает переводчик с путинского.
Согласитесь, получается так себе, по-прежнему невнятно. Чего же добивается Россия – то ли отделения Новороссии от Украины, то ли по-прежнему некоей «федерализации»? Подозреваю, сие происходит из-за того, что Путин просто не знает, что говорить. Вот подчиненная журналистка подбрасывает начальнику повод для возмущенных филиппик: «Порошенко заявляет о том, что Россия начала вторжение, произносит слово „вторжение“, которое повторяют некоторые западные лидеры. Обама и Меркель не говорят слов „вторжение“, тем не менее, обещают нам санкции. Что это?»
Казалось бы, первое, что должен сделать Путин, так это заявить, что никакого вторжения нет. Однако вместо этого он начинает демагогически учить своих западных оппонентов тому, чем являются европейские ценности: «Поддержание государственного переворота, вооруженный захват власти и подавление несогласных с помощью вооруженных сил, это что, современные европейские ценности, что ли? И мне кажется, что нашим коллегам нужно об этом напомнить, об их собственных идеалах». И это вместо того, чтобы подтвердить или опровергнуть факт вторжения…
Любопытно, что путинские упражнения в софистике раздражают уже не только западных лидеров. Вот, выступая на Селигере, он довольно своеобразно похвалил лидера Казахстана Нурсултана Назарбаева: «Он сделал уникальную вещь. Он создал государство на территории, на которой никогда государства не было». По мнению экспертов, Путин хотел выразить раздражение тем, что Астана не поддержала позицию Москвы по Украине. Очевидно, полагал, что очень тонко намекнул на то, что не только украинская, но и казахская государственность сомнительна. Но Назарбаев не стал обращать внимание на то, что угроза его стране закамуфлирована славословиями в его адрес. Он отреагировал сразу и жестко. «Если правила, которые были установлены в договоре, не выполняются, Казахстан имеет полное право отказаться от членства в Евразийском союзе. Астана никогда не будет в составе организаций, которые представляют угрозу независимости Казахстана», — заявил он в интервью телеканалу «Хабар».
Подозреваю, что по мере развития украинского кризиса позиция России будет становиться все менее пригодной для вербализации. Путин будет говорить все более туманно и витиевато. А его собеседники – все более определенно.
Военная доктрина обоснует право на захват
2 СЕНТЯБРЯ 2014, АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ
Удивительно, но факт. Официальный представитель Кремля, помощник президента Юрий Ушаков подтвердил историю, которая уже несколько дней гуляла по страницам мировой печати. Журналисты утверждали, что на заседании Европейского совета глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу сообщил о телефонном разговоре с Владимиром Путиным: «Когда спросил его о русских войсках, которые пересекли границу с Украиной, то лидер России перешел к угрозам: «Не это на самом деле проблема, если я захочу, то возьму Киев за две недели».
И вот теперь президентский помощник утверждает, что все это, мол, «вырвано из контекста и имело совершенно другой смысл». Ей-богу любопытно, в каком же контексте обещание взять за две недели столицу другого государства может иметь какой-то иной смысл, кроме прямой угрозы? Посему Ушаков не столько пытался объяснить, что же главный начальник имел в виду, сколько обижался, что Баррозу поступил совершенно не по-пацански, разгласил содержание разговора: «Это некорректно, это выходит за рамки дипломатической практики, если это было сделано. Это вообще мне представляется просто недостойным серьезного политического деятеля». Как бы то ни было, история эта отличным образом показывает направление мысли Верховного главнокомандующего: трепещите все вокруг, не захотели добровольно вливаться в путинский «русский мир», заставим силой. За две недели, двумя парашютными полками.
И, конечно же, ничего удивительного, что в связи с этим кардинальным изменением целей российской военной политики потребовалась и модификация Военной доктрины страны. О чем и поведал РИА «Новости» заместитель секретаря Совета безопасности Михаил Попов. Он сообщил, что Россия до конца 2014 года примет уточненную Военную доктрину «в связи с появлением новых угроз для государства». Попов пояснил, что уточнение военной доктрины продиктовано внешнеполитическими факторами: расширением НАТО, проблемой ПРО и ситуацией на Украине и вокруг нее. Но отдадим должное чиновнику. Он сразу назвал главную причину смены доктрины: «Помимо классических форм и способов применения вооруженных сил, в борьбе ведущих государств мира за свои интересы типичными стали "непрямые действия", использование радикальных и экстремистских организаций, частных военных компаний и задействование протестного потенциала населения. Особое значение придается работе в информационной сфере». Заметьте, протестный потенциал населения рассматривается как военная угроза.
Российские начальники несколько лет бились над тем, как вербализировать в военных терминах страх самого главного начальника перед «цветными революциями». Первая попытка объяснить, как с народным протестом можно бороться военными средствами, была предпринята в конце мая на конференции Минобороны. Главной темой как раз и стали «цветные революции». В ходе конференции военные руководители сделали сенсационный вывод: все «цветные революции» представляют собой новую форму войны. «Цветные революции» всё больше обретают форму вооружённой борьбы, разрабатываются по правилам военного искусства, при этом задействуются все имеющиеся инструменты», — констатировал в своем выступлении министр обороны Сергей Шойгу. Идея была развита начальником главного оперативного управления генштаба Владимиром Зарудницким: «Сначала военный потенциал… стран, организующих свержение неугодного правительства, используется для открытого давления на него. Цель этого давления — не допустить использования силовых структур для восстановления законности и порядка. Затем, с развертыванием оппозицией военных действий против правительственных войск, иностранные государства осуществляют военную и экономическую помощь мятежникам. В дальнейшем коалицией стран… может проводиться военная операция с целью разгрома правительственных войск и оказания содействия силам вооруженной оппозиции в захвате власти».
Этот сценарий до деталей совпадает с тем планом, которые реализует Москва на Юго-Востоке Украины: сначала она задействовала собственные Вооруженные силы, чтобы не позволить украинским силовым структурам справиться с сепаратистами, оказывала поддержку этим силам, направляя в район конфликта вооружение и инструкторов, а потом перешла к непосредственному вторжению. В этом контексте аннексия Крыма и действия сепаратистов на Юго-Востоке Украины могут рассматриваться как некая «цветная контрреволюция», когда Москва сама действует теми методами, которые она приписывает Западу.
Теперь, очевидно, подобные действия получат свое теоретическое обоснование в Военной доктрине. Точно также достойное теоретическое обоснование получит и уверенность Путина, что он может захватить любую столицу за две недели…
Полгода спустя
28 АВГУСТА 2014 г. ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ
Наши бабушки получали похоронки, в которых было написано: «выполняя свой воинский долг, пал смертью храбрых...»
Табличка «солдат номер девять» на безымянной могиле — это какой-то окончательный государственный позор.
Исчезновение и этих табличек, массовые неизвестные захоронения, запугивание родных и угрозы журналистам, которые пытаются узнать правду, — это уже прямое свидетельство того, что мы имеем дело не с государством, а с обезумевшей бандой.
Бывают странные сближения, предупреждал Пушкин; позор братоубийственной войны с Украиной оправдывает сегодня человек по фамилии Шевченко. «Если их убьют, — в эфире «Эха Москвы» успокоил этот господин родителей погибших и тех, кто еще погибнет, — родственники должны знать, что их родные и близкие, которые принимали присягу, тем самым обязались умереть, если им это скажет начальник».
Я хотел бы прокомментировать эту ересь полной цитатой присяги.
«Я, (фамилия, имя, отчество), торжественно присягаю на верность своей Родине – Российской Федерации. Клянусь свято соблюдать её Конституцию и законы, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно выполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество».
Скажите, в Конституции страны, в ее законах и уставах что-нибудь сказано про необходимость оккупации Востока Украины, тайную поддержку бандитов, наемничество? Известно ли нашим солдатам и командирам словосочетание «преступный приказ»?
Они все преступники. Только те, которых кидают в эту мясорубку, — преступники по невежеству, и они платят за свое невежество своими жизнями, а вот те, кто их кидает туда — это уже настоящие, циничные военные преступники. Это Гаага в чистом виде. И Путин, если доживет, будет, разумеется, сидеть в Гааге.
Теперь это — без вариантов.
И что самое печальное, он это знает. И поэтому уже смертельно опасен.
Мы сегодня — заложники авантюристов, которые все проиграли и, не желая признать проигрыш, повышают ставки и ставят страну и уже весь мир на грань уничтожения.
Вот куда приводит массовое воодушевление, вот чем заканчиваются высокие рейтинги и крики «хайль». Вот вам Липницкая, тройной аксель и всенародные торжества по поводу победы в медальном зачете.
Это было всего полгода назад. И я осторожно предупреждал тогда, чем может обернуться это радостное ослепление, на что может пойти энергия этого национального подъема. И все вокруг визжали, требуя, чтобы я извинился перед Родиной за сравнение Сочи с берлинской Олимпиадой 1936 года.
Сегодня я хочу спросить: вы по-прежнему требуете от меня извинений? Вы по-прежнему не видите аналогий?
А умирать будете?
Юрий Андрухович, 02.09.14 15:33
Помню тот день, 12 июня, когда из Донбасса поступила новость о целых двух танках у сепаратистов. Это был шок, как всегда. Откуда, черт побери ?! Нет, ну ясно откуда - из России. Но что это значит, это новое безумие? Неужели "он" и эту черту переступил?
Чуть позже в сетях начали самоуспокаиваться: это не настоящие боевые танки, а снятые с постаментов танки-памятники. Они, сепара, их только для понтов гоняют. Понятно, что успокаивались мы недолго, и реальность, тоже как всегда, оказалась более жестокой.
Сейчас, два с половиной месяца спустя, речь идет о десятках, если не сотнях вражеских танков. В какой-то мере мы даже привыкли к тому, что они проникают. Шока от этого уже не бывает. Это тогда, перед 12-м июня, мы наивно полагали, что наша граница на востоке надежно заблокирована. А потом подтвердились слухи, что она существует только на картах.
И все же я удивляюсь Путину. Если он выбрал эту издевательски-придурковатую манеру общения с миром и "на голубом глазу" плетет о каких-то, например, "заблудившихся десантниках", то почему бы ему и в постаментные танки не поиграть? Их же действительно там Донбассе на постаментах сотни. Мог бы и озвучить версию - чисто по приколу. Сняли с постаментов, поставили на ход - вот и воюют сейчас. Пусть бы все эти западные умники-эксперты потом с неделю бились над опровержениями и спутниковые снимки показывали.
Путин стебется, и это плохо для человечества в целом. Но еще хуже то, что западные лидеры все равно к нему обращаются и просят объяснений. Впечатление такое, что им больше всего нужно хотя бы что-то от него услышать. Что-нибудь, ну пожалуйста. Им кажется, что это диалог. Пусть это будет очередная абсолютно издевательская ложь, тупая отмазка - они проглотят. Они как зеницу ока ценят тот факт, что он вообще еще отвечает. Им может казаться, что пока он отвечает, он безопаснее. В их ментальности, пожалуй, элементарно не укладывается это раздвоение: с одной стороны откровенно валять дурака, формулируя на внешний мир всевозможные позитивно-пустые месседжи, с другой - хладнокровно и на полном серьезе делать дальше свое. То есть шаг за шагом наращивать свою преступную агрессию. Интересно, западные лидеры все еще думают, что у нее есть предел?
На самом деле с этой чертой все примерно так же, как и с нашей границей на востоке. Вроде есть, но нет. Должна бы быть, но не имеется.
У Путина ее нет. А у Запада? Или он уже определился, где именно должен начаться его вооруженное сопротивление? Потому что в этой истории просматривается определенная очень четкая закономерность. Хватает Обаме сотый официально отметить, что его страна не будет воевать на украинской территории, как тут же, буквально в течение часа-двух, на эту же украинскую территорию вползает очередная сотня российских танков. Путин реагирует моментально. Каждое заверения Запада о недопустимости для него любых военных действий Путин воспринимает как прямое поощрение: о'кей, проглотят и это. Будут, конечно, снова звонить - слеплю им снова горбатого.
Я все понимаю. Воевать и дорого, и неудобно, и очень рискованно. Особенно для демократических систем. Особенно если "дорого" для них решающий фактор. Тираниям это удается значительно лучше, хотя - внимание, Россия! - для многих из них это закончилось летальным исходом. И не просто летальным, а очень даже летальным, катастрофически.
Но демократиям все же тяжелее. Я видел документальные кадры 1939 года с резко недовольными физиономиями парижан, которых заставляют - и это в мирной Европе, в солнечном счастливой Париже! - учиться пользованию противогазом. На их лицах сплошное раздраженное "зачем". Гитлер захватил Гданьск? И что нам теперь - воевать? Вообще Гданьск немецкий город, Гитлера надо по большому счету понять. Так что отстаньте вы со своим Гданьском, мы не будем за него умирать. Договаривайтесь с этим сумасшедшим любой ценой, потому что мы войны не хотим и не воспримем.
Пришлось, однако, вскоре воспринимать.
Сравнения с 1938 и 39-м годами уже, как справедливо и не раз отмечено, набили оскомину. И все же я не удержусь, ибо вот и снова вспоминаю наш еще майский разговор с Адамом Михником. "Не будете умирать за Донецк? - обращался Адам не столько к берлинской публике, как к западным лидерам, физически, правда, отсутствующим. - За Киев тоже? И за Львов нет? Может, хотя бы за Таллинн или за Ригу? Скажите наконец Путину, за что вы точно будете умирать!"
Ему громко и бурно аплодировали. Похоже на то, что в той театральной зале тогда собрались исключительно единомышленники.
Но западные лидеры, похоже, ничего этого так и не услышали. Ни в тот раз, ни тысячи других. Однако сложные и неудобные решения, которые они обязательно примут, все равно никуда не денутся.
Точнее - им от этих решений, как и от исторической ответственности, никуда не деться. Не получится. Кремлевский партнер не даст.
@настроение:
@темы: Okiniiri, Записки вольного мозговеда, Anthony ~Cherry~ Stark diary, НароШно не придумаешь, Для справки