(Джейсон Ньюстэд)
Хвалить меня — очень правильная стратегия. Из добросовестно похваленного меня можно свить не одну сотню метров хороших, качественных верёвок. Вещь, как известно, в хозяйстве необходимая.
(Макс Фрай. Чужак)
— Я кино недавно смотрела про Елизавету Вторую, — сказала она, — и одну вещь поняла. Знаешь, что делает тебя королевой? Исключительно объем говна, который ты можешь проглотить с царственной улыбкой. Нормальный человек сблюет и повесится, а ты улыбаешься и жрешь, улыбаешься и жрешь. И когда доедаешь до конца, все вокруг уже висят синие и мертвые. А ты их королева…
(Виктор Пелевин. Бэтман Аполло)
— Зачем мне секс втроем? Чтобы я не угодил сразу двоим?
(My Awkward Sexual Adventure)
Любовник больше думает о том, как бы пробраться к возлюбленной, чем муж о том, как уберечь жену; узник больше думает о побеге, чем тюремщик о затворах; следовательно, вопреки всем препятствиям, любовник и узник должны преуспеть.
(Стендаль. Пармская обитель)
Скажите людям, что есть невидимый человек на небе, который создал вселенную, и большинство поверит.
Скажите им, что краска не высохла, и они воткнут в нее палец, чтобы убедиться в этом.
(Джордж Карлин)
Знаете ли вы, что такое черная меланхолия? Это, когда ты смотришь в серое-серое небо, над тобой летит ворона, ваши глаза встречаются, и ворона, не выдержав твоего тяжелого взгляда, падает замертво на землю. Да, и еще из последних сил гадит на тебя, падая.
(Василий Рябков. Разрыв)
— Подразумевается ли непристойный показ обнажённого тела в сцене убийства в душе?
— Она не совсем обнажена — на ней шапочка для душа.
(Hitchcock)
Добро — опасная штука, если к нему приохотить человека без тормозов.
(Борис Акунин. Внеклассное чтение)
— Бедный он. Верит всему.
— Это мы бедные, что ничему не верим.
(Дмитрий Емец. Шныр. Пегас, лев и кентавр)
— Шеф, а как правильно называется шеф-повар женщина? Шефиня?
— Ошибка природы..
— А… ну тогда у нас в зале сидит Ошибка Природы из соседнего ресторана…
(Кухня)
Я, кстати, могу сделать тебя вечно счастливым, если разрешишь мне проткнуть раскаленной иглой одно место в твоем мозгу.
(The Big Bang Theory)
«Крадущиеся» убивают, крадут, шпионят, но они не занимаются шантажом и вымогательством! Это противоречит их традициям и кодексу чести.
Эраст Петрович и в самом деле забыл, что в Японии у всех и у каждого, даже у злодеев, непременно имеется какой-нибудь кодекс. В этом, пожалуй, было нечто умиротворяющее.
(Борис Акунин. Алмазная колесница)
Согласно народной мудрости, собака — лучший друг человека, но я бы проголосовал за аспирин.
(Стивен Кинг. Дьюма-Ки)
Если принять в рассуждение все добродетели, которых требуют от слуги, то много ли найдется господ, достойных быть слугами?
(Пьер Бомарше)
Когда Господь создает красивую женщину, дьявол заводит новую учетную запись.
(Амброз Гвиннет Бирс)
Дурак! Когда в следующий раз вздумаешь угрожать пистолетом, проверь, заряжен ли он!
(Les rivières pourpres)
Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь.
***
У Раневской спросили, не знает ли она причины развода знакомой пары. Фаина Георгиевна ответила:
— У них были разные вкусы: она любила мужчин, а он — женщин.
***
Люди как свечи: либо горят, либо в жопу их.
***
Я устала симулировать здоровье.
***
Всю жизнь я страшно боюсь глупых. Особенно баб. Никогда не знаешь, как с ними разговаривать, не скатываясь на их уровень.
***
Критикессы — амазонки в климаксе.
***
Сотрудница Радиокомитета N. постоянно переживала драмы из-за своих любовных отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из-за очередной ссоры, то он ее бросал, то она делала от него аборт. Раневская называла её «жертва ХераСимы".
***
Он умрёт от расширения фантазии.
***
— Жемчуг, который я буду носить в первом акте, должен быть настоящим, — требует капризная молодая актриса.
— Всё будет настоящим, — успокаивает ее Раневская. — Всё: и жемчуг в первом действии, и яд — в последнем.
***
Толстой сказал, что смерти нет, а есть любовь и память сердца. Память сердца так мучительна, лучше бы её не было… Лучше бы память навсегда убить.
***
Бог создал женщин красивыми, чтобы их могли любить мужчины, и — глупыми, чтобы они могли любить мужчин.
***
Раневская стояла в своей грим-уборной совершенно голая. И курила. Вдруг к ней без стука вошел директор-распорядитель театра имени Моссовета Валентин Школьников. И ошарашено замер. Фаина Георгиевна спокойно спросила: «Вас не шокирует, что я курю?»
(Фаина Георгиевна Раневская)