*«Часом волка» психоаналитики называют время, когда человек, оставшись один, подводит итоги.
Когда я открываю глаза, тебя рядом нет. Осознание этого факта буквально пригвоздило к кровати, вытащило из меня моментом все нервы, и накатило бессильное опустошение. Словно я умер, и тепреь от меня остались лишь воспоминания, как мазки на холсте неумелого художника... холст истлеет со временем и не останется даже их.. воспоминаний...
Мне почему-то стыдно и больно. Какого хрена мне стыдно не могу понять, вообще. На миг накатила злость на тебя, но тут же отпустило, уступив место чистому стыду. Смущение окрашивает даже корни волос, и тут же по щекам катятся злые слезы. никогда не мог совладать с этим детским чувством. Теперь я буду плакать со стыда, просто праздник у меня сегодня! Как ты мог меня оставить?
Боль просыпается в груди, становиться всепоглощающей. Я резко поднимаюсь, и приходиться опереться о резную спинку кровати. Вот еще одна радость из списка последних доступных прелестей. Если бы сердце - проще было бы от него избавится, чем терпеть, но наврядли, кажется, что выпекает всю левую половину теа, и на мест плоти дыра размром в персональную вселенную. Почему это чувство переросло в такое наваждение, когда даже тело ощущает твое отсудствие, ощущает, как свою ущербность, словно от него тесаком кусок отняли?
Что это со мной? Я не готов к этой новой, и непонятной мне боли. Не хочу ее и не буду! Я даже природы ее не понимаю. Я в принципе к боли не готов, именно по этому, вероятно, получая ее с исбытком, настолько много, что уже и не понимаю ее оттенков. Когда приходит боль, все остальное отодвигается на второй план, и я лишь могу источать беспомощную ярость, всех вокруг накрывая тенью собственной боли. Не в ответ, а просто как единственная реакция. Но до такого состояния меня мало что довести может, разве что ты?
Но поверху, киноварью, обида на тебя. Где бы ты ни был, мне обидно, до слез, до этой тупой, но настойчивой боли. Обида редкий гость, когда я обижаюсь мир теряет краски, поэтому я, как дурак, пытаюсь остаться на плаву не смотря ни на что, отвергаю все дурацике шутки этой релаьности. Но иногда, меня все же захлестывает. И снова в углу ринга - ты. Почему только любимый человек может довести до этого состояния, когда на глазах шоры из огненно-красного непонимания происходящего? Потому что он особенный этот любимый? или потому что все остальные слишком мелкие в глазах? Не важно в чем причина... но немного не справедливо не находите?
Я поднимаюсь, с твердым намерением уйти, но неожиданно под лопаткой, словно штырь раскаленный воткнули. Уйти, ... словно это спасало когда-нибудь от чего-нибудь. Для меня нет - уйти... я слишком взрослый и ответственный перед собой для этого. Мне трудно с тобой, но без тебя - мир совсем лишается смысловой нагрузки, а порхать мотыльком-однодневкой уже не в кайф, да и не испытывал я кайфа от этого никогда. Нет, я не буду убегать от тебя,... да и от себя то же.